Неточные совпадения
Он не мог согласиться с тем, что десятки людей, в числе которых и брат его, имели
право на основании того, что им рассказали сотни приходивших в столицы краснобаев-добровольцев, говорить, что они с
газетами выражают волю и мысль народа, и такую мысль, которая выражается в мщении и убийстве.
Самгин следил, как соблазнительно изгибается в руках офицера с черной повязкой на
правой щеке тонкое тело высокой женщины с обнаженной до пояса спиной, смотрел и привычно ловил клочки мудрости человеческой. Он давно уже решил, что мудрость, схваченная непосредственно у истока ее, из уст людей, — правдивее, искренней той, которую предлагают книги и
газеты. Он имел
право думать, что особенно искренна мудрость пьяных, а за последнее время ему казалось, что все люди нетрезвы.
В конце седьмого года
газету закрыли, Говорков был арестован, но вскоре освобожден с «лишением
права заниматься педагогической деятельностью».
Бердников закрыл
правый глаз, помотал головою, осматривая комнату, шумно вздохнул, на столе пошевелилась
газета.
«
Газета? Возможно, что Дронов
прав — нужна
газета. Независимая
газета. У нас еще нет демократии, которая понимала бы свое значение как значение класса самостоятельного, как средоточие сил науки, искусства, — класса, независимого от насилия капитала и пролетариата».
— Наши Аристотели из
газет и журналов, маленькие деспоты и насильники, почти обоготворяют общество, требуя, чтоб я безоговорочно признала его
право власти надо мной, — слышал Самгин.
Самгин спустился вниз к продавцу каталогов и фотографий. Желтолицый человечек, в шелковой шапочке, не отрывая
правый глаз от
газеты, сказал, что у него нет монографии о Босхе, но возможно, что они имеются в книжных магазинах. В книжном магазине нашлась монография на французском языке. Дома, после того, как фрау Бальц накормила его жареным гусем, картофельным салатом и карпом, Самгин закурил, лег на диван и, поставив на грудь себе тяжелую книгу, стал рассматривать репродукции.
«Дронов выпросит у этого кота денег на
газету и уступит ему женщину, подлец, — окончательно решил он. Не хотелось сознаться, что это решение огорчает и возмущает его сильнее, чем можно было ожидать. Он тотчас же позаботился отойти в сторону от обидной неудачи. — А эта еврейка —
права. Вопросами внешней политики надобно заняться. Да».
— Да, вот тебе и
правый суд, ils n’en font point d’autres, [иного они не творят,] — сказал он для чего-то по-французски. — Я знаю, ты не согласен со мною, но что же делать, c’est mon opinion bien arrêtée, [это мое твердое убеждение,] — прибавил он, высказывая мнение, которое он в разных видах в продолжение года читал в ретроградной, консервативной
газете. — Я знаю, ты либерал.
Харченко действительно быстро устроился по-новому. В нем сказался очень деятельный и практический человек. Во-первых, он открыл внизу малыгинского дома типографию; во-вторых, выхлопотал себе
право на издание ежедневной
газеты «Запольский курьер» и, в-третьих, основал библиотеку. Редакция
газеты и библиотека помещались во втором этаже.
Притом же существуют факты, которые
газета не имеет
права игнорировать и по поводу которых сразу начать кувыркаться даже неудобно.
Н.И. Пастухов оказался
прав.
Газету разрекламировали. На другой день вместе с этим письмом начал печататься сенсационный роман А. Ив. Соколовой «Новые птицы — новые песни», за ее известным псевдонимом «Синее домино».
Что, кроме анекдота, могло явиться в печати под «пятой» правительства, боявшегося даже намека, и какая могла быть печать, если
газеты и журналы разрешались только тем, на кого твердо надеялось правительство, уверенное в том, что оно разрешает только тому
право на издание, у кого и мысли о каком-нибудь неугодном властям намеке в голову прийти не могло, и разве такой издатель в свою
газету и журнал мог пригласить редактора, который был бы способен пропустить какой бы то ни было намек?
Он числился по паспорту подмастерьем пестрядинного цеха, так как, будучи евреем, не имел
права жительства в Москве. М.Н. Катков уже позднее выхлопотал ему почетное гражданство и
газету.
Перед каждой сербской пристанью на
правом берегу Дуная я уходил в каюту и запирался, опасаясь сербских сыщиков. Зато, когда пароход остановился на венгерской пристани Оршаве, я дал в
газету «Россия» такую телеграмму...
— В субботу, выпустив номер, — рассказал Пятницкий, — я пошел сюда, в «Палермо» (редакция была почти рядом, на Петровке). Сижу за пивом, вдруг вбегает взбешенный Миллер — глаза сверкают, губы дрожат, в руках
газета. Сел со мной, больше никого в комнате этой не было, положил передо мной
газету, левой рукой тычет в нос, а
правой вцепился мне в плечо и шепчет, точь-в-точь как Отелло Дездемоне: «Платок! Платок...
— Правда, что взамен этих неприятностей я пользуюсь и некоторыми удовольствиями, а именно: 1) имею бесплатный вход летом в Демидов сад, а на масленице и на святой пользуюсь
правом хоть целый день проводить в балаганах Егарева и Малафеева; 2) в семи трактирах, в особенности рекомендуемых нашею
газетой вниманию почтеннейшей публики, за несоблюдение в кухнях чистоты и неимение на посуде полуды, я по очереди имею
право однажды в неделю (в каждом) воспользоваться двумя рюмками водки и порцией селянки; 3) ежедневно имею возможность даром ночевать в любом из съезжих домов и, наконец, 4) могу беспрепятственно присутствовать в любой из камер мировых судей при судебном разбирательстве.
В
газетах шел набат, — Фрей был
прав.
Кроме меня, в
газете были еще репортеры, и иногда приходилось нам встречаться на происшествиях. В таких случаях
право на гонорар оставалось за тем, кто раньше сообщит в редакцию или кто первый явится.
Встал он утром с постели, как обыкновенно,
правой ногой, умылся, справился, не приезжал ли за ним курьер с приглашением прибыть для окончательных переговоров по весьма нужному делу, спросил кофею, взял в руки
газету, и вдруг… видит:"Увольняется от службы по прошению:бесшабашный советник Дыба".
— Издание
газеты, — поучительно заговорил Смолин, перебивая речь старика, — рассматриваемое даже только с коммерческой точки зрения, может быть очень прибыльным делом. Но помимо этого, у
газеты есть другая, более важная цель — это защита
прав личности и интересов промышленности и торговли…
В
газете"Истинный Российский Пенкосниматель"читаем:"Нам говорят о
правах; но разве может быть какое-нибудь сомнение относительно
права, коль скоро обязанность несомненна?
Все новые битвы, новые смерти и страдания. Прочитав
газету, я не в состоянии ни за что взяться: в книге вместо букв — валящиеся ряды людей; перо кажется оружием, наносящим белой бумаге черные раны. Если со мной так будет идти дальше,
право, дело дойдет до настоящих галлюцинаций. Впрочем, теперь у меня явилась новая забота, немного отвлекшая меня от одной и той же гнетущей мысли.
Петрин. Можете говорить, сколько вам угодно… Петрин… Петрин… Что Петрин? (Кладет
газету в карман.) Петрин, может быть, в университете обучался, кандидат
прав, может быть… Вам это известно?.. Ученое звание за мной до гроба останется… Так-то-с. Надворный советник… Вам это известно? И пожил побольше вашего. Шестой десяточек, слава богу, доживаю.
Она бесцеремонно тыкала на них указательным пальцем, поясняя, что «это, мол, дураки-постепеновцы, а этот — порядочный господин, потому что „из наших“, а тот — подлец и шпион, потому что пишет в
газете, которая „ругает наших“, а кто наших ругает, те все подлецы, мерзавцы и шпионы; а вот эти двое — дрянные пошляки и тупоумные глупцы, потому что они оба поэты, стишонки сочиняют; а этот профессор тоже дрянной пошляк, затем что держится политико-экономических принципов; а тот совсем подлец и негодяй, так как он читает что-то такое о полицейских и уголовных законах, в духе вменяемости, тогда как вообще вся идея вменяемости есть подлость, и самый принцип
права, в сущности, нелепость, да и вся-то юриспруденция вообще самая рабская наука и потому вовсе не наука, и дураки те, кто ею занимаются!»
На другое утро любезные американцы прислали всем именные билеты на
право свободного входа во все клубы, библиотеки, музеи и т.д., а репортеры прислали номера
газет, в которых были напечатаны подробные отчеты о корвете с более или менее правдоподобными сведениями о России и с перевранными фамилиями офицеров.
На
правой двери, обитой новою зеленою клеенкой с медными гвоздями, была под стеклом табличка, на которой красовалось имя Тихона Ларионовича, и тут же был прорез, по которому спускались в ящик письма и
газеты; левая же дверь просто была дверь № 9-й.
— Конечно, недоразумение, маркиз
прав.
Газеты называют это революцией, но лучше поверьте мне, я знаю мой народ: это простое недоразумение. Теперь они сами плачут. Как можно без короля? Тогда совсем не было бы королей, вы понимаете, какие глупости! Они ведь говорят, что можно и без Бога. Нет, надо пострелять, пострелять!
— Да, конечно, это полное ваше
право. Но завтрашний номер, воскресный, уже сверстан, в понедельник
газета не выходит. Так что, к сожалению, сможем поместить только во вторник… А кстати, профессор: не можете ли вы нам давать время от времени популярно-научные статьи, доступные пониманию рабочей массы? Мы собираемся расширить нашу
газету.
Мы были так стеснены, что, например, не имели
права без особого разрешения министра выписывать для редакции самые невинные иностранные
газеты.
И"Библиотеке"было отказано в таком"
праве", как получение
газеты"Temps". А журнал не мог быть на особенно дурном счету у начальства.
— Кража — явление безнравственное. Сеять на долю воров значит признавать за ворами
право на их существование. Что бы ты сказала, если бы я, открывая
газету и планируя ее на отделы, кроме честных идей имел бы в виду еще и шантаж? Ведь по логике этого огородника я должен уделить место также и шантажистам, подлецам мысли! Да?
Владимир Семеныч искренно веровал в свое
право писать и в свою программу, не знал никаких сомнений и, по-видимому, был очень доволен собой. Одно только печалило его, а именно: у
газеты, в которой он работал, было мало подписчиков и не было солидной репутации. Но Владимир Семеныч веровал, что рано или поздно ему удастся пристроиться в толстом журнале, где он развернется и покажет себя, — и его маленькая печаль бледнела в виду ярких надежд.
Условились, что в продолжение пятнадцати лет он будет лишен
права переступать порог флигеля, видеть живых людей, слышать человеческие голоса и получать письма и
газеты.
По
правую руку, один, с
газетой, кончал завтрак седой высохший старик с желтым лицом и плотно остриженными волосами — из Петербурга, большой барин.
Толстой настаивал на своем решении. Осенью он послал ей в Москву письмо с отказом от
прав на свои литературные произведения и просил ее напечатать письмо в
газетах. Софья Андреевна отказалась. Толстой напечатал сам. Этот отказ от собственности на произведения, напечатанные после 1881 года, был единственной победой, которую Толстой сумел одержать в борьбе с женой.
Начинается долгая, упорная, скрытая от чужих взглядов борьба. Для обеих сторон это не каприз, не упрямство, а борьба за жизнь, за существование. В июле 1891 года Толстой решил опубликовать в
газетах письмо с отказом от собственнических
прав на свои литературные произведения. Произошла бурная семейная сцена. Характер ее мы ясно можем себе представить по сценам, происходящим между мужем и женой в упомянутой драме «И свет во тьме светит».
Ему не пришлось даже просить о разрешении в Москве новой
газеты, — он просто купил одну прекратившуюся, за неимением подписчиков, газетку, не потерявшую еще
права издания.
Потом
правая рука ее потянулась к
газете, стала развертывать, и глаза искали, где отчеркнуто карандашом.
— Здесь общая зала, я член общества, а потому имею полное
право остаться, — уселся Марк Иванович к столу. — Притом и интересно — есть действительно, что сообщить в
газеты.
Наконец, день, в который было назначено к слушанию в окружном суде с участием присяжных заседателей дело бывшего присяжного поверенного Николая Леопольдовича Гиршфельда, его жены Степаниды Павловны и кандидата
прав Николая Николаевича Арефьева или, как более кратко выражались петербургские
газеты: дело Гиршфельда и K° — настал.
Он мне целый воз привезет турецких
газет, а русских журналов я,
право, не знаю где добыть.
Против хозяйки дома сидел с
газетой хозяин, в черном потертом бархатном халате с синими отворотами и с таким же поясом, с кистями. Но совершенно лишенный волос череп был прикрыт бархатной шапочкой, a на длинном хрящеватом породистом носу сидело золотое пенсне, с помощью которого он читал
газету, забыв, казалось, вовсе о стакане с остывшим чаем. По
правую руку от старика сидела молодая барышня в какой-то небрежной распашной блузе, чернолицая, худенькая, с усталым лицом и тонкими губами.
Прошлой весною еще было известно из
газет, что трактирные садики при городских ресторанах лишаются
права производить летом торговлю, но народные
газеты не сочли нужным рассказать это, вероятно, думая, что такое известие имеет значение только для городских гуляк и к сельским людям не имеет никакого касательства.